Россия въезжает в топливный кризис с фарой, давно треснувшей ещё в 90-е. Мы снова обсуждаем не рыночные механизмы, а талоны на бензин.
АЗС в Московской, Ленинградской, Рязанской областях и на Дальнем Востоке уже выставили табличку «только дизель». АИ-92 и АИ-95 исчезли как будто их никогда и не было. Фактически водители поставлены в положение попрошаек на собственном рынке.
Причина ясна и цинична: удары дронов выключили почти пятую часть перерабатывающих мощностей страны. Ухта, Самара, Волгоград, Башкирия — по НПЗ прошлись как по мишеням в тире. Минус 17% мощностей только за август.
Биржевые котировки улетели почти на 50%, и никакая «ручная настройка рынка» эту дыру не закрывает.
И вот теперь чиновники с умным видом обсуждают «временное введение талонов». Временное? У нас всё временное обычно затягивается на годы. Да и давайте честно: талоны — это признание полной капитуляции перед ситуацией. Это когда государство вместо нормальной логистики и защиты инфраструктуры выстраивает «советский костыль».
Абсурд в том, что страна, которая десятилетиями кичилась званием «энергетической сверхдержавы», рискует остаться без бензина для своих же граждан. Мы экспортируем нефть вагонами, а внутри — шприцом по капле выдаём водителям. И если атаки продолжатся, никакие талоны не спасут: кризис станет системным.
Вопрос теперь не «подорожает ли бензин», а «хватит ли его вообще». И ответ пока звучит жёстко: готовьтесь к худшему сценарию, потому что лучших нам не предлагают.
АЗС в Московской, Ленинградской, Рязанской областях и на Дальнем Востоке уже выставили табличку «только дизель». АИ-92 и АИ-95 исчезли как будто их никогда и не было. Фактически водители поставлены в положение попрошаек на собственном рынке.
Причина ясна и цинична: удары дронов выключили почти пятую часть перерабатывающих мощностей страны. Ухта, Самара, Волгоград, Башкирия — по НПЗ прошлись как по мишеням в тире. Минус 17% мощностей только за август.
Биржевые котировки улетели почти на 50%, и никакая «ручная настройка рынка» эту дыру не закрывает.
И вот теперь чиновники с умным видом обсуждают «временное введение талонов». Временное? У нас всё временное обычно затягивается на годы. Да и давайте честно: талоны — это признание полной капитуляции перед ситуацией. Это когда государство вместо нормальной логистики и защиты инфраструктуры выстраивает «советский костыль».
Абсурд в том, что страна, которая десятилетиями кичилась званием «энергетической сверхдержавы», рискует остаться без бензина для своих же граждан. Мы экспортируем нефть вагонами, а внутри — шприцом по капле выдаём водителям. И если атаки продолжатся, никакие талоны не спасут: кризис станет системным.
Вопрос теперь не «подорожает ли бензин», а «хватит ли его вообще». И ответ пока звучит жёстко: готовьтесь к худшему сценарию, потому что лучших нам не предлагают.
Первыми пострадают те, кто и так живёт на периферии бизнеса: мелкие перевозчики, сельхозпредприятия, независимые АЗС и обычные автовладельцы в регионах. Для них топливный голод ударит не по кошельку — он ударит по выживанию.
Минэнерго в закрытых совещаниях уже прорабатывает «квотирование» поставок топлива на федеральном уровне. Суть схемы — приоритет отдаётся военным, МЧС, скорой помощи и аграриям. Для обычных сетевых АЗС в регионах могут ввести лимиты — фиксированный объём поставок в сутки. Это по сути «скрытая талонная система», только без бумажек.
По нефтяникам идёт жёсткая неофициальная директива «не раскачивать экспорт». Несколько крупных игроков получили сигнал снижать экспортные заявки на дизель и бензин, чтобы удержать внутренний рынок. Но у компаний свой интерес: экспорт идёт по более выгодной цене, поэтому сопротивление уже есть.
Самые уязвимые — независимые АЗС. Им не хватает прямых контрактов с заводами, они закупают через трейдеров на бирже. А биржевые объёмы падают быстрее всего. В кулуарах ходит прогноз: именно частники будут первыми банкротами, если кризис продлится хотя бы 2–3 месяца.
По нефтяникам идёт жёсткая неофициальная директива «не раскачивать экспорт». Несколько крупных игроков получили сигнал снижать экспортные заявки на дизель и бензин, чтобы удержать внутренний рынок. Но у компаний свой интерес: экспорт идёт по более выгодной цене, поэтому сопротивление уже есть.
Самые уязвимые — независимые АЗС. Им не хватает прямых контрактов с заводами, они закупают через трейдеров на бирже. А биржевые объёмы падают быстрее всего. В кулуарах ходит прогноз: именно частники будут первыми банкротами, если кризис продлится хотя бы 2–3 месяца.
